Живые

 Ноябрьская версия этого рассказа: https://pollysun.tourister.ru/blog/5396

Посвящается моей любимой семье

Обычный мартовский день. Обычный ли? Я бежала по сухому, освободившемуся от снега полю буквально так же, как бежала Джейн Эйр по вересковым пустошам. От кого? Как и Джейн – от памяти.

Но от себя не убежишь. Прошлое разбежалось и свалило меня с ног. Мы легли с ним под сухим чертополохом. В увядших соцветиях растения догорало неповторимое питерское солнце. Мы лежали и думали о… назовем их «полуживыми».

Конечно, бытует мнение, что у юности нет памяти (в значении «воспоминания о прошлом»). Считается, что это удел поживших и повидавших – сидеть и ностальгировать о зеленой траве и справедливых людях. Я тоже так думала. А память ехидно покачала головой и ткнула пальцем вверх: «Смотри!»

Я не увидела неба. Не увидела солнца. Даже чертополоха – не увидела. Я увидела себя четырехлетнюю, стоящую в коридоре в маминых туфлях. Пятка – в середине стельки. Улыбка до ушей. Волосы до плеч. Счастлииивая! Почему? Потому что взрослая. С тех самых пор и говорю всем, что я взрослая.

День рождения мамы. Пришла за час до ее прихода. На стены приклеила листочки с поздравлениями – все стихи, какие только нашлись в открытках. Вся квартира в этих листочках, как в чешуе. В каждой комнате - сирень. У мамы улыбка до ушей, волосы до плеч. Обе с ней счастливые. Почему? Догадайтесь сами)

Начальная школа. Бабушка встречает меня после продленки. От нее пахнет "Красной Москвой", от меня – пятеркой по "Окружающему миру" и булочкой с повидлом. О, а сколько в меня еще впихнут булочек через полчаса! Будьте уверены!

- Литературу изучаешь?

- Ну, изучаю, дед, изучаю. Не томи!

- Ишь ты! Ну на, держи!.

Дедушка гордо вручает мне какой-то потрепанный синенький журнал с рассказами. Авторы все знакомые. А в каждом рассказе – ять, еще какие-то буквы странные. На обложке написано: «Нева. 1905»

- ОТКУДА???

А дедушка улыбается хитро, не говорит.

 «Поймала, поймала!» - рука радостно схватывает нечто скользкое.  Златохвостовая красноперка. Папа одобрительно кивает, а я в глаза добычи смотрю, и так жаль становится эту извивающуюся борющуюся жизнь. Мгновение. «Пап, давай отпустим!» - тут же начинаю ныть. Отпустили.

Откуда не возьмись! Путешествия! И прорвало так, как нашу трубу на кухне в прошлый вторник – не остановишь. Тут и соленые брызги моря, и пушистый снегопад Европы, и даже, хи-хи, тайский суп «том ям» горит во рту. Вот бы повторить!

Вдруг! Совсем уж неожиданно. Осень. Просто петербуржская осень 2014 года. Тихая. Солнечная. Золотая. И я, бегаю и не всегда помню, что надо нажать на кнопку фотоаппарата. К счастью. 

- Память, за что ты меня мучаешь? Ведь все это нереально. Воспоминания - полуживые. Вот мы с тобой о них думаем – они оживают. А не думаем -  нет их. Мертвые.

Зачем ты мучаешь всех нас, людей, живых и реальных? Зачем заставляешь перечитывать написанные слова, пересматривать заполненные альбомы?

Зачем бежала за мной по полю? Ты что, подушка безопасности? Или наоборот – опасность? Я в Настоящем жить хочу! Сейчас! Здесь! Цвести, а не по прошлому вздыхать. Новые воспоминания конструировать, а не старые переживать. Весна все-таки!

- Шшш! Тише, тише! Будет тебе «здесь».

Глянула – а от Солнца лишь краешек остался. И тот кусочек – нет, чтобы мне подарить, как раз в шкатулку бы влез. Нет! Прожорливый лес и его проглотил. Прямо на моих глазах. Жадюга.

И как-то все не так вдруг стало. Или все также? Была тут – стала здесь. Но без манящего белого шара на горизонте. Без тепла. И через пять минут даже, как будто, без света.

- Память, верни мне Солнце!

- Оно ведь умерло.

- И пусть. Ты же можешь его воскресить. Ну, пожалуйста!

И время потекло вспять… Мое детство, мой Дом и Солнце: было здесь – стало тут. Полуживые? Нет, живые. Живее самой реальности.